Злость и страсть, жажда и голод, ненависть и нежность, усталость и упорное желание завершить какое-то дело – обычные для любого города чувства, и ничего похожего на безнадежное горе и боль, какие я слышал в том подвале. Треснутая пентаграмма, ну не убили же люди Ратилоса наших парней? Ради этого вовсе не нужно охотиться так упорно и возить в карете. Я еще раз прислушался, старательно направляя свои мысли сторону дома… нет, только злое удовлетворение и мстительное предвкушение… думаю, это могут быть только старшие вербовщики или их командиры. Но оборотень не солгал, указывая на этот дом, я на миг приподнимал шапочку и не почувствовал в его эмоциях обмана.

– А может, они их усыпили? – выслушав мои объяснения, мрачно спросил Таилос. – Они раньше всегда так делали. Чтоб парни не разбежались по дороге, их поили сильным снотворным зельем.

– Проклятье, – расстроился я, – а ты не мог раньше это сказать? Тогда все ясно, спящих не нужно таскать в подвал. Но как нам узнать, в какой из комнат этого дома они находятся? Ты же видишь, какой он огромный!

– Может, ты сделаешь подкоп, и я пойду, поищу? – Медведю очень хотелось вернуть пленников, и я не мог его не понимать и не сочувствовать.

Да я и сам хотел этого не меньше, но для подкопа нужна яма и, кроме того, охрана. А нас всего трое… и возвращаться, чтоб привести остальных, мне не хочется. Друзьям и так придется бежать домой своими ногами, если я заберу троих парней, то Марта одного не оставлю. А пятерых не уведет браслет.

– Сделаем по-другому, – наконец решил я, внимательно осмотрев все соседние дома, – лезьте вон в тот сад.

Глава 19

Дом, выбранный мною для исполнения задуманного, отличался от соседних темнотой окон и тишиной. Да и защиты на нем почти не было, лишь простенькая следилка вдоль забора. Через нее я попросту перебросил нас к самой стене, защита этого уровня не может засечь портал. На галерею второго этажа, огибающую дом по периметру, оборотни взлетели в воздушной петле, а себя я поднял в воздушном кресле, у которого выросли длинные ноги.

Проверил следилкой соседние комнаты – никого из дроу или людей поблизости нет, и спокойно поднял свою команду тем же способом еще на один этаж. Вот теперь достаточно… не думаю, что защита вокруг дома Крайдеса выше десяти локтей. Но если она сработает, придется бежать. Подробно обговорив, как будем действовать, когда окажемся в доме купца, я снова велел оборотням взяться за мой пояс и нажал камень.

Нам повезло. Верхняя граница защиты предсказуемо оказалась ниже, чем балкон третьего этажа, и ни одна следилка даже не пискнула. Теперь оставалось самое трудное – отыскать помещение, где вербовщики держат пленников.

Но первым делом я пересадил нашу компанию на верхнюю галерею, ведущую сразу к нескольким спальням, и отыскал среди них явно пустующую. Для того, чтоб чувствовать острее, требовалось снять щит невидимости.

Пока я слушал эмоции, друзья тоже искали по запаху, аурам, мельчайшим приметам, по каким опытные оборотни отыскивают в городах соплеменников. Увы, на этом этаже пленников не нашлось. Значит, предстояло искать дальше, но куда идти? На самый верхний, мансардный этаж, где обычно живут только слуги, или ниже?

Пришлось поставить полог неслышимости и потратить пару минут на обсуждение этой проблемы. Несмотря на поздний вечер, хозяева дома и их гости еще не спали, сидели в гостиной и ходили по комнатам, сновали с подносами повара и слуги. Встретиться с кем-нибудь из них было бы очень нежелательно, сами мы, разумеется, уйдем, но вот пленников с той минуты будут охранять еще бдительнее.

За то, чтоб идти вниз, говорил простой довод, вряд ли вербовщики таскали сонных пленников на самый верхний этаж, а за то, чтоб все-таки проверить и мансарду, заявление Таила, что, пока их везли в поместье, несколько раз выдавали в пути за нанятых на виноградники рабочих. И всегда селили рядом со слугами. Почему именно на виноградники, я решил выяснить позднее, сейчас принял непростое решение: кастовал на Марта самую мощную невидимость и выпустил парня на разведку, приказав, если попадется, в схватку не вступать, а бегом возвращаться ко мне.

Эти минуты тянулись так долго, что я устал ругать себя за неверное решение. Лучше бы оставил их тут вдвоем и накрыл щитом, а на разведку пошел сам. Решено, впредь всегда буду делать только так. У меня, кроме всех преимуществ мага, есть и последнее средство, которым каждый маглор может воспользоваться, если попадет в смертельно опасное положение или решит прервать контракт и начать практику с нуля, – портал на одного, заложенный в личный амулет и действующий только в том случае, если снята защитная мантия. Он возвращает маглоров-неудачников в распределительный пункт, расположенный на краю плато, и там их ждут позор и новое распределение. Теперь уже без мантии, но с несколькими медяками в кармане, чтоб купить в лавке торговца одну из самых поношенных, которые удачливые хозяева, прибывшие на плато в законный отпуск, решились обменять на более защищенную.

Наконец, невдалеке показался слабый маячок, магическая метка, какую я всегда ставил на всех, кого принимал в стаю, и мы с Таилом дружно вздохнули с облегчением. Оказывается, медведь тоже почувствовал, что Март возвращается.

– Как ты его учуял?

– Так ты же на нас ставишь метки, – удивился медведь, – мы их видим.

Святая пентаграмма! А ведь я об этом даже не подумал. Нет, я знал, что оборотни видят на себе мои метки, но не думал, что они способны видеть их на других. Ведь в таком случае их вполне могут видеть и другие оборотни?

Я немедленно задал Таилосу этот вопрос и получил потрясающий ответ.

– Ну, мы же не дураки, Ир! Мы их скрыли. Вернее, связали со знаками стаи, мы же все-таки маги, хоть и слабые. Теперь их видит только тот, кто в стае, и я давно хотел тебе сказать за них спасибо. Очень удобно стало следить за сородичами.

– Рад, что вам это на пользу, – польщенно фыркнул я и повернулся к возникшему в дверном проеме Марту, невидимому для всех, кроме меня, – ну что?

– Нашел. В дальней комнатушке. Но напротив открыта дверь и там охрана. Старый оборотень. Я едва не попался. И еще… их там не трое, Ир, а раза в два больше.

– Заберем всех, – понять, о чем он беспокоится, мне не составило труда, – неужели ты думал, что я способен оставить парней?

– Там одна девчонка, – мрачно процедил оборотень, и медведь в ответ свирепо скрежетнул зубами.

– Убил бы.

– Зачем им девчонка? – еще произносил я, а разумом уже все понял и возмутился.

Ну да, кроме наказания у узников должно быть и поощрение.

– Да, – правильно понял появление на моих руках когтей медведь, – ведь ни один оборотень не устоит перед девушкой, пустившей в ход все свое обаяние. И ради нее будет драться насмерть с тем, с кем еще утром делил миску похлебки.

– Пошли, – свирепея от мысли, что мне хочется проделать с негодяями, приказал я, и мы пошли.

Вернее, поехали. Чтобы охранник не услышал ни малейшего шороха, я создал воздушные кресла и, едва мы в них уселись, укрыл нас плотным коконом невидимости и неслышимости. Тем и хороши воздушные сооружения, что двигать по прямой поверхности их очень легко, достаточно подтягивать воздушной лианой. Зато двигаться таким образом наверх или вниз трудновато, воздушная лиана не самое сильное заклинание, и пользуются ею только там, где нежелательно создавать более сильные волны или вихри.

Дверь в каморку охранника была распахнута настежь, и там горел яркий светильник, позволивший нам внимательно рассмотреть седого ведьмака, от скуки игравшего с самим собой в кости. И только потом, убедившись, что он один, я осторожно проверил наложенные на него щиты и сигналки. Довольно простенькие сигналки, видимо, их целью было просто вызвать подмогу.

Ну а моей целью было сделать все, чтобы эта подмога не прибыла как можно дольше. Некоторое время я раздумывал, вспоминая задачи, которые мне когда-то давали учителя, и начиная по-новому понимать, чего они тогда от меня добивались.